«Я всегда стеснялась признавать тот факт, что я чувашка и что я приехала из деревни»
- Вкладка 1
Я приехала из Чувашии. Родилась в деревне в двух километрах от Чебоксар и до девятого класса все время проводила в ней. Мой круг общения составляли мои одноклассники, моя семья, родственники и близкие. В нашем классе было всего 13 человек. Когда после школы я поступила в медицинский колледж, я оказалась в совсем другой среде – меня окружало огромное количество человек, и я не совсем понимала, как контактировать с ней. Потому что человек деревенский и человек городской — это разные вещи. В этом была первая проблема. Вторая проблема в том, что – по крайне мере, на тот момент мне так казалось – когда ты приезжаешь из совсем глубокой чувашской деревушки, ты попадаешь в какую-то отдельную группу приехавших, а городские студенты образуют совсем другую группу. Когда ребята приезжают из глубинки в город, у них есть акцент, они говорят не на чистом русском языке. И то, что они говорят с акцентом и выглядят не совсем как городские, вызывает насмешки в их сторону.
Родители, коренные чуваши, с детства учили меня говорить по-русски чисто, чтобы мне было легче существовать в социуме, поэтому у меня нет этого акцента. Я всегда стеснялась признавать тот факт, что я чувашка и что я приехала из деревни, и скрывала это. Мне кажется, это какой-то стереотип, что ли. Если ты чуваш, то значит, ты необразованный. Мне не хотелось так выглядеть. Сейчас, может быть, я уже не обращаю внимания на это – просто вижу другую сторону, что среди чувашей очень много образованных людей. Но признать тот факт, что я чувашка, я смогла только тогда, когда поступила в высшее учебное заведение. И это произошло только потому, что я познакомилась с людьми из общественной организации «Агентство территориального развития», и руководитель этой организации всегда говорил о том, что не нужно стесняться своих корней, что чувашскую культуру тоже нужно развивать, рассказывать о ней, что она есть, она особенная. Это общение, наверное, помогло мне понять, что чуваши — это отдельная нация, у которой есть своя интересная культура и которой не нужно стесняться. Сейчас я учусь в Чебоксарах в педагогическом университете на преподавателя русского языка и мировой художественной культуры.
Когда я заканчивала девятый класс, нашу школу переформатировали в общеобразовательную, то есть в ней можно было учиться только до девятого класса. И мне пришлось выбирать – идти в 10-11 класс или в какое-то среднее учебное заведение. Родительская мечта была, чтобы я стала медиком, и с детства я как-то свыклась с этой мыслью. Почему бы нет, как раз есть колледж, и я пошла туда. На втором курсе я поняла, что медицина — это не мое. Нас повели в отделение, где лежали люди, у которых уже нет будущего, и мне было очень тяжело переживать это эмоционально. Я поняла, что не смогу работать в такой среде. Я всегда очень любила читать, и мой преподаватель посоветовала мне, раз я не хочу быть медработником, пойти учиться на преподавателя русского языка и литературы, потому что она сама заканчивала эту специальность. Но в итоге я пошла не на русский язык и литературу, а на русский язык и мировую художественную культуру. И очень хорошо, что у меня сейчас такая специальность. Я очень рада этой перемене.
Когда я жила в деревне, у меня не было возможности выезжать в другие города. Только в институте я стала ездить на разные мероприятия, общаться с людьми из других городов – и они абсолютно нормально реагировали на то, что я из деревни, им вообще это не важно, наоборот, даже интересно как-то. Сейчас я, наверное, даже хотела бы, чтобы разница между мной и ими была. Почему — потому что есть культура, о которой не хочется, чтобы забывали, потому что она интересная. У нас нет каких-то чисто чувашских традиций в плане воспитания – все-таки рамки размываются, – и меняется немножко отношение к языку. Чувашский язык в школах — сейчас не обязательный предмет, он по выбору ученика, и это не способствует тому, чтобы культура сохранялась. Я не говорю о том, что нужно обязательно его преподавать, по выбору — это, мне кажется, нормально, но, может быть, нужно принимать какие-то другие меры, чтобы сохранилась культура. У нас, как, наверное, в каждой культуре, есть свои поэты, которых мы стараемся помнить, например, Константин Иванов, поэма «Нарспи». Очень важно помнить о просветителе Иване Яковлевиче Яковлеве, который записал чувашский алфавит. И сам чувашский язык — по-чувашски «щевещ щелхе» – мягкий, плавный и певучий.
Это моя вторая школа, до этого была на летней. Но мне и сейчас, на самом деле, сложно. Наверное, это связано с моим психотипом – я не такой человек, который легко говорит на публике, сразу чисто и структурированно излагает свои мысли. Мне очень много времени нужно, чтобы собраться. В этот раз я не выступала – так получилось, что я готовилась к блицу, а его не было. Но в прошлый раз выступала. Страшно. Только в первый раз было страшно — потому что не было практики. А почему было страшно во второй раз – не знаю. Наверное, индивидуальное? Я не тот человек, который привык быть в центре внимания, говорить на большой круг людей, мне всегда легче находить индивидуальный контакт. Но это же вызов самому себе, и мне кажется это важно делать. Просто, наверное, лучше сделать что-то, а потом жалеть или не жалеть, чем ничего не делать.
Я прыгала с парашютом. С еще одной девочкой с летнего Гайдпарка ездила автостопом до Питера – одна бы точно на это не решилась, а вдвоем почему-то страха не было. Мужчины-дальнобойщики, которые сажали нас, смотрели и говорили: «Вы нормальные? Вы же девушки! Зачем так рисковать?» Работала на местной интернет-радиостанции ЧебFM. Это была классная площадка для студентов, которые могли попробовать себя как радиоведущие. И это тоже было очень тяжело.
Конечно, лекторы в моем университете и лекторы здесь — это совершенно разные уровни. Есть среди моих преподавателей похожие, но их не так много. Но вообще я считаю, что очень многое зависит от самого человека, то есть ты же можешь эти знания получать сам и из книг, и выезжая на такого рода мероприятия. Я понимаю, что это не совсем то, и, наверное, есть какая-то зависть к тем ребятам, которые учатся в Вышке, но она не такая явная. Просто ты понимаешь, что у них другой уровень, и тебе интересно узнать, как там у них все обстоит. Но даже если бы я училась в Вышке, все тоже бы зависело только от меня.
Сейчас я на четвертом курсе. Первое время буду работать в Чебоксарах, а потом, я так думаю, пойду в магистратуру. Хотелось бы изучать дальше искусство, культурологию, может быть, антропологию. Раньше родители, если честно, противились тому, чтобы я, девочка, уезжала в другой город в одиночку, никуда не хотели отпускать, особенно мама. А сейчас она говорит: наверное, ты делаешь правильно, это же твоя жизнь. Стараются мне помогать.