GAIDPARK - ЗИМА 2016: Книги для чтения
- 1
Павел Демидов
1. Габриэль Гарсиа Маркес. Осень патриарха
Эта книга – не только потрясающее художественное произведение. Это история о человеческом и мистическом отражениях политики. Магический реализм Маркеса идеально подходит для того, чтобы взглянуть на природу власти с неожиданного ракурса, а в тягучий поток повествования искусно встроены очень точные наблюдения о том, как функционируют авторитарные режимы.
2. Мануэль Кастельс. Власть коммуникации
Мануэль Кастельс – один из классиков коммуникативно-сетевого подхода в исследовании глобальных политических, экономических и социальных проблем. Сегодня мы все знаем, что социальные сети – это Фейсбук, Вконтакте, Одноклассники и Инстаграм. Когда Кастельс писал свои первые работы про социальные сети, ничего из вышеперечисленного не существовало, а Цукерберг с Дуровым еще учились в школе. Как функционирует мир, опутанный тысячами сетей? Почему коммуникации, отношения, связи стали вдруг обладать таким огромным потенциалом власти? Как выстроить профессиональную траекторию в этом усложняющемся в каждое следующее мгновение мире? Можно ответить на эти вопросы и без Кастельса, но с ним ответы будут правильнее.
3. Дэвид Ремник. Мост
Книга Рэмника – про Обаму, но не только про него. Она про то, как сложно в политике строить мосты и перекидывать мостики – то есть налаживать связи между разными политическими группировками и социальными группами. Это называется в социальной науке «межгрупповой социальный капитал», а по-английски как раз bridging social capital. Ремник рассказывает о том, как сложно преодолевались глубинные противоречия в американской политике последнего столетия – в южных штатах между темнокожими белокожими американцами, в Чикаго между разными этническими группами. Обама Ремника – это политик, уникальной чертой которого является умение выслушивать разные стороны и служить между ними тем самым мостом. Критически необходимое умение в современной политике и экономике.
4. Егор Гайдар. Гибель империи
Эта книга должна быть учебником для всех студентов, изучающих социальные науки, а также для всех политиков рангом выше начальника департамента в министерстве. Она про то, как пала огромная империя. Не из-за происков внешних врагов. Не из-за предательства авторов перестройки и российских политиков 1980-х и 1990-х. А из-за того, что руководство страны было уверено, что нефтяные доходы будут всегда расти. Тщательное, дотошное, кропотливое исследование Егора Гайдара, в котором с привлечением огромного массива архивных документов убедительно показано, насколько тяжелой была ситуация в стране в начале 1990-х и в какой обстановке приходилось действовать реформаторам. После того, как цена на нефть за полтора года упала почти в четыре раза, книга Гайдара особенно актуальна.
5. Евгения Письменная. Система Кудрина
Было бы странно, если бы я не порекомендовал эту книгу. Она написана в той манере, в которой сегодня стало принято писать про российскую политику – что-то между былиной и анекдотами про Штирлица. В соответствии с этим жанром сказка, может, отчасти и ложь, но «в ней намек, добрым молодцам урок». Несомненное достоинство книги – сочетание легкости чтения и достаточно бережное отношение к фактам. Евгения Письменная попыталась рассказать про российскую политику с человеческим лицом, где в качестве человеческого лица выступил Алексей Кудрин. В этом есть своя логика: если не работают институты, особенную важность приобретают личности. Особенно если эти личности как раз строят институты – или даже целую систему.
Дарья Димке
1. Мишель Фуко. Надзирать и наказывать
Как для того, чтобы управлять, так и для того, чтобы сопротивляться управлению, нужно понимать, как устроена власть. Если вы хотите знать, что такое власть и как она работает, вам необходимо прочитать эту книгу. К сожалению, есть только один способ проверить мое утверждение – познакомиться с ней и узнать, что власть – это не абстрактные структуры, у которых есть право наказывать или награждать и с которыми мы сталкиваемся только в том случае, если совершили что-то из ряда вон выходящее. Власть – это то, что наполняет и создает саму ткань нашего повседневного существования.
Власть растворена в отношениях «ребенок-родитель», «учитель-ученик», «пациент-врач». Власть, как блистательно показывает Мишель Фуко, не столько позвоночник, сколько система капилляров, которая пронизывает все наши взаимоотношения. А это в том числе значит, что у власти есть не только вертикальное, но горизонтальное измерение. Неважно, что вы думаете о Левиафане, поскольку вы сосуществуете с ним, и ровно поэтому же неважно, какую стратегию вы выберете – перевернуть его или договориться с ним. В любом случае вам нужно понять, как он устроен.
2. Ханна Арендт. Банальность зла. Эйхман в Иерусалиме
Ханна Арендт поставила перед собой невероятно сложную задачу: ответить на вопрос, каким образом вышло так, что люди, которые «просто выполняют свой долг», превращаются в убийц и палачей. Для того, чтобы эту задачу решить, ей потребовалось ответить на другие вопросы: что такое «следовать долгу», на ком лежит ответственность за поступки, которые мы совершаем, выполняя приказ, и всегда ли следовать долгу достаточно для того, чтобы остаться человеком.
Все знают, что история полна кровавых тиранов и невинных жертв, но не все задумываются о том, как связаны тираны и жертвы. Все знают, что тираны и диктаторы представляются ужасающими и величественными личностями, но не все – о том, что чтобы их замыслы осуществились, нужно содействие множества людей. Каким образом люди, которые в личной и общественной жизни остаются добрыми соседями и семьянинами, не более склонными к кровожадности, чем все прочие, отправляют других на смерть и не страдают угрызениями совести? Как существование таких режимов, как нацистский, оказалось возможным? Эта книга до сих пор вызывает жгучие споры и до сих пор является одной из немногих попыток дать ответы на эти вопросы. Вопросы, особенно актуальные для нашей страны, которая до сих пор не может разобраться со своим прошлым.
3. По ту сторону права: законодатели, суды и полиция в России
Наша жизнь зависит от больших институтов и структур: системы здравоохранения и образования, полиции и судов. Мы сталкиваемся с их представителями, но почти ничего не знаем о том, что эти системы собой представляют. Попадая в любую из них, мы из субъекта превращаемся в объект, с которым и над которым совершают какие-то действия. Основное чувство, которое испытывает гражданин России к представителям этих систем – страх, во многом обусловленный тем, что для нас они представляют собой «черный ящик». Мы не понимаем их логики, и все, что нам остается, это подчиниться. Представители этих систем сливаются в единое целое – часто враждебную обычному человеку и совершенно непонятную силу.
Эта книга – сборник колонок, написанных сотрудниками Института проблем правоприменения Европейского университета в Санкт-Петербурге, – дает читателю редкую возможность увидеть, как правоохранительная система работает изнутри, а значит, понять, как с ней взаимодействовать. Если вы считаете, что сотрудники этой системы совершают те или действия потому, что их основная цель – сделать жизнь сограждан как можно более невыносимой, или для того, чтобы неправедным образом обогатиться, или потому, что все они склонны к насилию, то вы ошибаетесь. И в этой книге содержится не только объяснение почему, но и ответы на вопросы о том, как российская правоохранительная система работает на самом деле и как эту работу можно изменить.
4. Елена Костюченко. Условно ненужные
Мы живем в большой стране: в ней очень много пространств и очень много людей. Эти люди и эти пространства настолько разные, что часто, живя в одном, очень сложно представить другие. Конечно, мы знаем, что помимо журналистов, ученых, предпринимателей, учителей и врачей, есть гастарбайтеры, малолетние преступники, проститутки, а также чиновники и полицейские. Конечно, мы знаем, что помимо больших городов, есть вымирающие городки и поселки. Конечно, мы читаем о других, сочувствуем, боимся или ненавидим их. Чего мы, как правило, не замечаем – это удивительную похожесть разных сообществ и пространств, которые составляют Россию.
Книга Елена Костюкович отличается от множества прекрасных книг, статей и исследований, посвященных другим, тем, что она дает право голоса представителям разных систем и сообществ. Эти сообщества закрыты друг от друга, их миры практически непроницаемы. Эта книга – редкая возможность услышать голос и понять внутреннюю логику чиновника и проститутки, полицейских и жителей заброшенных деревень, гастарбайтеров и беспризорников. Но что, пожалуй, не менее важно, но встречается еще реже – это понимание того, что часто тиранов и жертв просто нет. На разных уровнях все эти люди сталкиваются с одним и тем же и становятся жертвами одного и того же: определенного способа работы государственных систем. Если вы понимаете, что мир вокруг не ограничивается не только знакомыми вам людьми, но даже социальными сетями, то эта книга – редкая возможность познакомиться с ним и подумать о том, как его изменить, ориентируясь не только на тех, кого вы видите каждый день.
5. Виктор Вахштайн. Дело о повседневности. Социология в судебных прецедентах
Ответов на то, чем занимается такая наука, как социология, и для чего она нужна, существует великое множество. Сформулировать главный вопрос, на который она пытается ответить, значительно проще: что такое социальный порядок. Другими словами, как может существовать общество как система, на чем эта сложная система держится и что образует наши повседневные взаимодействия. Книга Виктора Вахштайна дает возможность увидеть, как в социологии сформировалась идея о повседневности и как эта идея захватила и изменила наш мир на всех уровнях – от принятия решений в суде до здравого смысла, то есть тех вещей, которые нам кажутся очевидными. Проследить историю развития этой идеи не только увлекательно, но и полезно, поскольку именно это позволяет нам понять, что те вещи, которые нам кажутся самыми очевидными и естественными, совсем не таковы и, как показывает автор на множестве увлекательных и неожиданных примеров, меняются прямо на наших глазах.
Сергей Шелин
1. Николай Заболоцкий: Метаморфозы
Наряду с многим прочим, там стихи, с уникальной силой передающие дух Ленинграда и его жизнь в поздненэповское время и во время «великого перелома». Стоит прочитать и Николая Олейникова (например, «Число неизреченного». М.: ОГИ, 2015) – его современника, человека из того же города, того же профессионального и дружеского круга, тоже великого поэта и тоже выразителя перехода от раннесоветской «нормальности» к эпохе тотального подавления и разгрома личности.
2. Леонид Соловьев. Очарованный принц
Взрослое издание сатирической книги, которую принято выдавать за детскую. Написана автором в лагере в 1947-1954 годах. Прилагаются материалы его следственного дела. Анализируются социологические, философские, фольклорные, исламские и прочие источники этого текста. Повествуя о приключениях Ходжи Насреддина в условном «Коканде», Соловьев рассказал об основах советской системы, которые, как мы сейчас видим, оказались способными к впечатляющей реставрации в XXI веке. По сути и даже по терминологии, его концепция перекликается с идеей «государства начальства», очень мне близкой и развивавшейся недавно московским социологом и философом Александром Филипповым.
3. Алексей Юрчак. Это было навсегда, пока не кончилось
Исследование структуры позднесоветского конформизма, социология его трансформации, распада и как бы внезапного краха – по большей части на ленинградском материале 1980-х годов. Авторский подход спорен, но обаятелен, не говоря о том, что лично мне эта книга приятна упоминанием массы старинных знакомых.
4. Джеймс Макферсон. Боевой клич свободы. Гражданская война 1861–1865
Очень добротное исследование истоков и хода гражданской войны в обществе, насквозь проникнутом идеями народовластия и личных прав, в результате чего междоусобная война рассматривалась обеими сторонами как битва за свободу, хотя и по-разному понимаемую.
5. Ричард Докинз. Бог как иллюзия
Предельно узкое, но именно поэтому милое, симпатичное, познавательное и как бы научно строгое изложение последовательного атеизма, отвергающего компромиссы, агностицизм, ценность и естественность веры и прочие уступки человеческой натуре.
Артем Герасименко
1. Эдвард Глейзер. Триумф города
Данная книга – объемный труд, прослеживающий феномен города как находящихся в одном месте и постоянно взаимодействующих между собой людей. Помимо выстраивания исторической линии развития городского устройства, Эдвард Глейзер углубляется в детали процессов и явлений, связанных с городами и в какой-то степени повлиявших на ход мировой истории.
2. Чип Хиз. Дэн Хиз. Сердце перемен. Как добиваться изменений легко и надолго
Книгу я читал на английском языке и рад, что сейчас она вышла на русском – ее смогут прочитать еще больше людей. Авторы предлагают удивительно простой и понятный механизм из трех элементов, с помощью которого можно осуществить любые перемены. В качестве примеров работы механизма приводятся яркие и красочные, которые сильно мотивируют перейти к улучшению мира сразу после прочтения!
3. Леонид Полищук. Порознь или сообща. Социальный капитал в развитии городов
Это одна из тех книг, которые я купил и никак не могу прочитать. Тема развития социального капитала сейчас является одной из приоритетных. Значительное число проектов по развитию городов ставят своей целью именно привлечение нового класса людей, которые станут горожанами и тем самым станут олицетворение нового облика города. Выход на новый уровень должен происходить вместе.
4. Стимулы, парадоксы, провалы. Город глазами экономистов
Чтение сборников статей – эффективный способ получить большой срез информации по какой-либо теме, которая вызывает интерес либо может пригодиться в работе. Молодым экономистам и политологам без сомнения будет интересно узнать о связи тех или иных решений в области городского устройства с экономическими моделями и концепциями.
5. Харуки Мураками. О чем я говорю, когда говорю о беге
Харуки Мураками был бегуном, но не всю жизнь. Точно так же, как и не был всю жизнь писателем. Оба увлечения появились у него в сознательном возрасте, и в обоих из них он достиг высочайшего мастерства. Успеха Мураками добился своим умением работать с полным погружением и отдачей. Я прочитал эту книгу уже после того, как сам пробежал четыре марафона – многие вещи и эмоции не стали для меня открытием, но помогли подобрать какие-то более точные формулировки для собственных ощущений. Был бы у меня выбор – я хотел бы прочить эту книгу и до первого марафона тоже.